восторги по поводу интерьера и вида из окна. Как гостеприимная хозяйка, она заботилась о них в течение дня, пополняя кофе и накрывая обеденный стол, выслушивая их многочисленные пожелания, а вечером прибирала комнату и готовила её к следующему дню, новым гостям. Иногда гости заказывали «Горизонт» на вечер, чтобы провести там частный ужин. Рамеш присылал Арине маленькую команду от двух до четырёх человек, и они сервировали роскошный ужин при свечах. В такие дни она с раннего утра сновала между «Горизонтом» и главной кухней, согласовывая с поварами тысячу подробностей: какой суп они готовят сегодня, какой хлеб пекут, что сервировать вегетарианцам, что предусмотрено на десерт тем, кто ест сладкое, и тем, кто не ест. В половине десятого, а то и одиннадцатого она прощалась с засидевшимися гостями и радушно приглашала их прийти снова. Гости поддерживали игру и обещали зайти как-нибудь на чашечку чая.
«Они уходят, я остаюсь. За весь день у них едва ли есть возможность полюбоваться видом, а я любуюсь им, сколько хочу. Я здесь живу, и мне здесь нравится».
Вечерами «Горизонт» с креслами и диванами, встроенной кухней с навесными шкафами и мягким ковром напоминал уютную квартирку. Она проводила здесь больше времени, чем в своей маленькой комнате в Льюишеме. В определённом смысле «Горизонт» был её домом.
* * *
В один февральский вечер Арина возвращалась из колледжа, оживлённо разговаривая с однокурсником, который решил продлить свою студенческую визу и интересовался подробностями. Пройдя любое испытание, Арина не видела смысла замалчивать свой опыт, положительный или отрицательный. Она щедро делилась приобретённой информацией с любым интересующимся. Лондон заставил её быть намного общительнее. В родном посёлке круг её общения был очень ограничен. Здесь же умение добывать информацию считалось первым правилом выживания. Расставшись с однокурсником на вокзале Виктория, она встала перед расписанием поездов. Какая досада – две минуты раньше, и она бы успела на восьмичасовой поезд. Теперь придётся ждать полчаса. Она поплелась к закрытому на ночь газетному киоску и стала изучать обложки журналов. В этот момент к ней приблизился невысокий аккуратно постриженный мужчина, одетый по-офисному, но с рюкзаком за плечами.
– Девушка, извините, я ехал за вами на эскалаторе, и мне показалось, что вы говорили по-русски. Я не ошибся?
– Нет, не ошиблись. Мы говорили по-русски. А вы, наверное, из Восточной Европы? – она с интересом взглянула на незнакомца.
– Я? Нет. Я с Кипра. Хотя уже двадцать семь лет живу в Лондоне. Значит, почти англичанин.
– Вы, наверное, были ещё ребёнком, когда приехали в Англию, – Арина сделала попытку угадать возраст собеседника.
– Нет, я приехал учиться в университете, – киприот внезапно понял её уловку и прикусил язык. Ему явно не хотелось подчёркивать разницу в возрасте, но Арине было этого достаточно. Что ж, мужчине под пятьдесят, но ведь с ним можно просто поговорить по-английски. До поезда почти полчаса, а разговорная практика с носителем языка пойдёт только на пользу. Тем более, ему явно хочется пообщаться.
– Как же вы поняли, что я говорила по-русски?
– У меня есть русские партнёры. Через месяц я еду в Россию проводить бизнес-тренинг. Меня пригласила московская компания. Я ищу кого-нибудь, с кем бы я мог практиковать свой русский. Скажите мне, как будет по-русски «bless you»?
– Боюсь, мой английский ещё не настолько хорош, чтобы понять это английское выражение.
– Извините, я не подумал, – засмеялся киприот. – А что вы говорите, когда человек чихает? – он уморительно продемонстрировал чих на случай, если она не знает слово «чихает».
– Будьте здоровы.
– Что значит «здоровы»? Когда русские пьют, они говорят «на здоровье».
– За здоровье, – поправила Арина. – For health.
– За здоровье? – киприот порылся в рюкзаке и вытащил блокнотик с карандашом. – Почему русские желают здоровья, когда пьют водку?
– Потому что не все переживут эту бутылку, – засмеялась Арина. Киприот засмеялся тоже, высоким, кудахтающим смехом. Они поговорили ещё немного про русские традиции в целом и распитие водки в частности. До прибытия поезда оставалось несколько минут, и Арина сделала шаг в сторону платформы.
– Мне пора. Мой поезд будет через три минуты.
– Пожалуйста, не исчезайте! – взмолился киприот. – Давайте встретимся ещё раз! Вы мне поможете с русским, а я вам с английским. Оставьте свой телефон!
Арина нервно взглянула на табло. Повторная встреча с незнакомцем с вокзала не входила в её планы. Ему было хорошо под пятьдесят, и его интерес к ней был явно не лингвистический.
– Хорошо, – согласилась она и продиктовала ему номер с неправильной последней цифрой, после чего рванула по направлению к платформе.
– Подождите, – бросился вслед киприот, прижимая к уху мобильник. – Оператор говорит, что такой номер не существует.
Арина покраснела.
– Дайте взгляну. Последняя цифра должна быть семь, а не восемь. Должно быть, вы не расслышали.
Киприот набрал её номер снова и сказал, что теперь сработало, и она может увидеть его номер на экране своего телефона.
– Отлично, – сказала Арина без особого энтузиазма и вприпрыжку побежала к подошедшему поезду. Ещё не хватало упустить и этот поезд и торчать на вокзале следующие полчаса.
Плюхнувшись с облегчением в кресло у окна, она укорила себя за то, что соврала незнакомцу. «Как ты собираешься познакомиться с мужчиной в Лондоне, если ты пытаешься избавиться от каждого потенциального поклонника? – укорила она себя. – Как ты собираешься выучить английский, если избегаешь возможности провести полдня в компании англичанина, который готов терпеть все твои долгие паузы, исковерканную грамматику и судорожные попытки найти нужное слово?»
В окно поезда она увидела киприота, бегущего вдоль платформы и ищущего её по вагонам. Увидев её в окне предпоследнего вагона, он страшно обрадовался.
– Я забыл сказать, что меня зовут Адриан. Адриан Купер, – прокричал он в окно уходящего поезда. – До скорой встречи!
«А ведь мы не представились друг другу, – подумала Арина. – Интересно, под каким именем он занёс мой номер в телефон. Девушка с вокзала?»
Уже придя домой, Арина получила сообщение от нового знакомого. «Как вы относитесь к предложению выпить чашечку кофе в отеле „Рубенс“ на Виктории? Давайте встретимся в эту субботу после обеда».
«Отель Рубенс», – усмехнулась Арина. Место встречи изменить нельзя. Скоро персонал будет думать, что я использую их бар для отбора мужиков. Хорошо, кофе так кофе. Рубенс так Рубенс. В конце концов, мне жизненно необходима практика английского. Да и на свидания нужно ходить хоть иногда, чтобы совершенствовать навыки».
Так начались её романтическо-лингвистические встречи с Адрианом.
Проснувшись субботним утром и памятуя о назначенной на два часа встрече, Арина поняла, что не испытывает никакого радостного предвкушения. В какой-то момент захотелось всё отменить, стянуть с полки новый роман Улицкой, на который никак не хватало времени, и провести полдня в кровати, наслаждаясь залитой солнцем комнатой и праздностью субботнего дня. Поболтав с мамой по телефону, посетовала, что совсем не хочется встречаться с новым знакомым, потому что он ей не особо понравился. Эмма Фридриховна велела не лениться и отправляться на свидание. «Ариша, сходи хотя бы для пользы дела. Тебе нужна практика языка, иначе ты никогда не выберешься из турагентов. Попьёшь кофе, сходишь в кино, может быть, тебе понравится. По крайней мере, сидя дома, ты точно ничего в своей жизни не изменишь».
В мамином понимании она до сих пор работала в турагентстве, и признаться, что она потеряла эту должность и теперь работает официанткой, не хватало духа. Родители потребуют её немедленного возвращения домой. Пусть лучше живут в иллюзии, что она нашла приличную работу и получает стабильную зарплату. А английский, и вправду, ещё не выучен. И Арина сделала усилие над собой. Прихватила на всякий случай блокнот для уроков русского языка – почему бы заодно не попрактиковаться в преподавании русского? «Говорить по-русски свободно я его, конечно, не научу, но хотя бы основы грамматики…» Ах, как
